Пояснительная записка

К проекту Федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения безопасности продуктов питания, полученных с применением генно-инженерно-модифицированных организмов"

Одним из принципов осуществления генно-инженерной деятельности в Российской Федерации является обеспечение безопасности граждан и окружающей среды. Этот принцип является базовым и любые испытания и внедрение генно-инженерно-модифицированных организмов (ГМО) должны в первую очередь обеспечивать безопасность жизни и здоровья граждан и окружающей среды. Несмотря на тот факт, что использование достижений генной инженерии позволяет повышать эффективность сельскохозяйственного производства, решая таким образом проблему продовольственной безопасности, нельзя не принимать во внимание обстоятельство, что существует большое количество авторитетных исследований, доказывающих небезопасность использования ГМО в продуктах питания.

Анализ опыта применения законодательства Европейского Союза и отдельных государств-членов Европейского Союза, международного экологического и аграрного права и международных нормативных актов, регулирующих отношения в области биотехнологий и генно-инженерной деятельности, позволил выявить ряд правовых норм, которые могли бы быть имплементированы в российское законодательство с целью совершенствования и обеспечения безопасности российской генной инженерии.

1. В первую очередь законопроектом предлагается внедрить в российское законодательство принцип предосторожности.

В международном экологическом праве, а также в аграрном и экологическом праве Европейского Союза принцип предосторожности проходит красной нитью. Этот принцип является основополагающим в регулировании генно-инженерной деятельности в международном праве.

Смысл данного принципа заключается в предположении о том, что если существует научная неопределенность относительно риска и последствий, то превентивные запретные меры уже будут оправданы. Объектом регулирования является не сам продукт, а процесс его производства и дальнейшего использования. Ключевое направление правового регулирования отношений на основе данного принципа заключается в невозможности полного исключения риска, но иногда запрет является единственно правильным решением при отсутствии полной уверенности в безопасности того или иного продукта для людей и биоразнообразия.

Применение принципа предосторожности на практике заключается в реализации государством определенных мер, ограничивающих доступ на рынок продукции, производство и потребление которой способно привести к серьезным последствиям для здоровья людей и окружающей среды, даже если научные исследования не установили в полной мере причинно-следственной связи между выпуском генно-инженерно-модифицированных организмов, с одной стороны, и их возможным негативным воздействием на здоровье человека и окружающую среду.

Помимо Декларации Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию от 14 июня 1992 года, участником которой является Российская Федерация, принцип предосторожности является правовой основой большинства международных нормативных актов, регулирующих отношения в области биотехнологий и генно-инженерной деятельности. Это Конвенция о биологическом разнообразии, подписанная в городе Рио-де-Жанейро 13 июня 1992 года и вступившая в силу 29 декабря 1993 года, и Картахенский протокол по биобезопасности, принятый 22 января 2000 года к Конвенции о биологическом разнообразии.

Указанная конвенция была подписана Российской Федерацией 13 июня 1992 года и ратифицирована Федеральным законом от 17.02.1995 № 16-ФЗ «О ратификации конвенции о биологическом разнообразии». Картахенский протокол по биобезопасности не подписан и не ратифицирован Россией до сих пор, хотя она участвовала в подготовке его проекта и обсуждении.

К сожалению, в основополагающем нормативном правовом акте в данной области - Федеральном законе от 05.07.1996 № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» - принцип предосторожности не закреплен. В то время, как Конституция Российской Федерации в статье 42 устанавливает, что каждый имеет право на охрану здоровья, право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением, а также то, что никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

Федеральный закон от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» содержит принцип, несколько похожий на принцип предосторожности, но не в полной мере отражающий его содержание. Так, хозяйственная и иная деятельность, последствия воздействия которой непредсказуемы для окружающей среды, а также реализация проектов, которые могут привести к деградации естественных экологических систем, изменению и/или уничтожению генетического фонда растений, животных и других организмов, истощению природных ресурсов и иным негативным изменениям окружающей среды законом запрещены. К сожалению действие данного принципа не распространяется на обеспечение здоровья человека и окружающую среду. Кроме того, в принципе, закрепленном в Федеральном законе «Об охране окружающей среды», делается существенный акцент на причинно-следственную связь между деятельностью или реализацией проектов и прогнозируемыми последствия, где хозяйственная или иная деятельность или проект – это причина.

В отличие от вышеуказанного российского принципа, принцип предосторожности, прежде всего, обладает более мощным потенциалом в охране здоровья человека и сохранения уникального биологического разнообразия, поскольку запретные превентивные меры не должны откладываться на том основании, что научным исследованиями не полной мере установлена причинно-следственная связь между определенным объектом, с одной стороны, и возможными негативными последствиями для человека и окружающей среды, с другой стороны.

Соответственно на современном витке развития российского законодательства назрела необходимость имплементации принципа предосторожности при развитии подходов к защите здоровья людей и окружающей среды в области генно-инженерной деятельности. Представляется рациональным включить принцип предосторожности в систему специальных принципов генно-инженерной деятельности.

2. Обозначению принципа предосторожности в российском законодательстве должны сопутствовать и другие важнейшие изменения, без которых он останется не более чем декларативной законодательной нормой, неприменимой на практике. В частности, с принципом предосторожности несовместимо сохранение нормы российского законодательства (Федеральный закон "О защите прав потребителей") о необходимости маркировать продукты питания только при содержании в таких пищевых продуктах 0,9 % и более компонентов, полученных с применением ГМО. Более того, по желанию производители, доля ГМО в продукции которых не превышает установленный законом барьер (0,9%), могут ставить на продукте пометку «Не содержит ГМО». Подобное отсутствие информации о продукции, в которой присутствуют примеси или следы ГМО, вводит в заблуждение потребителей, поскольку потребитель даже и не догадывается, что продукция содержит компоненты, произведенные из/или с использованием генно-инженерно-модифицированных организмов. Таким образом, данная норма нарушает право потребителя реализовать свое право выбора и покупать  товар, свободный от генно-модифицированных организмов. Это создает препятствие для реализации человеком его права на здоровье, закрепленное в статье 41 Конституции Российской Федерации.

Между тем, уже сейчас получено более чем достаточное количество подтверждений вредоносности ГМО в продуктах питания.

Прежде всего, даже если принимать во внимание позитивные результаты исследований воздействия ГМО-продуктов на здоровье человека (проводимые, впрочем, сами производителями ГМО-продуктов), то они явились следствием тестирований, в ходе которых не оцениваются так называемые, «слабые эффекты». Подобные эффекты накапливаются постепенно, проявляя себя не сразу, а через довольно длительное время, тогда как на все эксперименты отводится от 6 месяцев до 1, 5 лет. Между тем, в сочетании с другими неучтенными факторами «слабые эффекты» дают самые неожиданные результаты, к примеру накапливание в организме человека инсектицидов, губительных для здоровья.

Для обоснования необходимости информировать граждан о наличие в продуктах ГМО, приведем убедительные данные, доказывающие небезопасность применения ГМО в продуктах питания:

1. Уже существуют убедительные доказательства нарушения стабильности генома растения при встраивании в него чужеродного гена. Все это может послужить причиной изменения химического состава ГМО и возникновения у него неожиданных, в том числе токсических свойств.

Например, для производства пищевой добавки триптофан в США в конце 80-х гг. XX века была создана ГМH-бактерия. Однако вместе с обычным триптофаном, по невыясненной до конца причине, она стала вырабатывать этилен-бис-триптофан. В результате его употребления заболело 5 тысяч человек, из них – 37 человек умерло, 1500 стали инвалидами.

Независимые эксперты утверждают, что генно-модифицированные культуры растений выделяют в 1020 раз больше токсинов, чем обычные организмы.

При получении ГМО до сих пор используются маркерные гены устойчивости к антибиотикам, которые могут перейти в микрофлору кишечника, что было показано в соответствующих экспериментах, а это, в свою очередь, может привести к медицинским проблемам – невозможности вылечивать многие заболевания, так как организм со временем вырабатывает устойчивость к антибиотикам.

2. По данным исследований британских ученых в рамках государственного проекта «Оценка риска, связанного с использованием ГМО в продуктах питания для человека», обнародованных в 2002 г., трансгены имеют свойство задерживаться в организме человека и в результате так называемого «горизонтального переноса» встраиваться в генетический аппарат микроорганизмов кишечника человека. Ранее подобная возможность отрицалась. В этом смысле можно говорить об некоторой необъективности исследований генно-модифицированной продукции, указывающих на безопасность таковой, на которые опираются мировые производители ГМО.

3. В июне 2005 г. в Германии были проведены опыты на крысах, которых кормили продукцией биотехнологической корпорации «Монсанто» , ГМ-кукурузой сорта MON863. В результате опытов было обнаружено, что кукурузная ГМО-диета вызвала изменения состава крови и потерю веса у подопытных животных.

В ходе других исследований было выявлено, что инъекции для коров с монсантовским гормоном rBGH, на 30% повышающим удои, увеличивают риск заболевания раком молочной железы и простаты у людей, это молоко употребляющих, до 500%!

4. Из российских исследователей стоит отметить серию экспериментов на крысах, проведенные в рамкахИнститута высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН под руководством доктора биологических наук И.В.Ермакова. Изучены были пять поколений грызунов, которых начали кормить ГМ-продуктами до спаривания. С одного из мясокомбинатов была взята модифицированная соя трех типов. 60% родившихся крысят погибли в течение нескольких дней, оставшиеся 40% сильно отставали в развитии. Выжившие крысята при спаривании между собой уже во втором поколении потомства не дали. В печени, почках, семенниках подопытных крыс произошли очевидные морфологические изменения, нарушения кровотока, дегенерация. У наблюдаемых крыс было отмечено нарушение инстинктов, в том числе и материнского инстинкта, повышение уровня тревожности.

И это далеко не единственные подтверждения той огромной угрозы, которая исходит от использования ГМО.

Есть и другая актуальная проблема, связанная с российской нормой законодательства, обязывающей маркировать ГМО-содержащую продукцию только при превышении доли ГМО 0.9 процента в продукте.

Дело в том, что в Российской Федерации отсутствуют необходимые технологии расчета доли ГМО в продуктах, Каким образом определять это самое процентное соотношение - 0.9%, так и не ясно. Технологически установить содержание ГМО в продукте очень сложно, так как никто не проверяет продукт целиком, берут лишь его кусочек. К тому же в РФ пока не решено, как высчитывать содержание ГМО - по количеству ДНК-копий или по весу. В силу этого нельзя стопроцентно доверять и официальным данным о доле ГМО-продукции на российских прилавках, не превышающей 1 процент. И здесь стоит обратиться к данным самого Роспотребнадзора, указывающего на то, что от 80 до 90 процентов продукции, содержащей ГМО, в РФ по-прежнему просто не маркируется. 1 процент – это учтенная продукция, причем с содержанием ГМО свыше 0.9 процента.

Мировой опыт в области оборота генно-модифицированной продукции неоднозначен. Две трети всех ГМ-культур в мире выращиваются в США, поэтому не удивительно, что в этой стране самые либеральные законы в отношении ГМО. Трансгены в США признаны безопасными, приравнены к обычным продуктам, а маркировка продуктов, содержащих ГМО – необязательна. Подобная ситуация и в Канаде – третьей по объемах производства ГМ-продуктов в мире. А вот в государствах-членах Европейского Союза с декабря 2004 г. запрещена продажа ГМО с использованием генов устойчивости к антибиотикам. В некоторых государствах-членах полностью запрещено производство ГМО-продукции (например, Кипр).

С учетом изложенных данных, законопроектом предлагается обязать производителей маркировать продукты питания, полученные из/или с использованием генно-инженерно-модифицированных организмов, надписью "Продукт содержит ГМО" независимо от процентного содержания в продукции генетически модифицированных компонентов. Причем надпись должна занимать не менее 20% рекламной площади упаковки. Данное предложение направлено на обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан при употреблении продуктов питания, содержащих ГМО, и обеспечение права потребителя получать достоверную информацию о покупаемом продукте, обеспечивающую возможность правильного выбора продукта, согласно требованиям статьи 10 Федерального закона "О защите прав потребителей".  

3. Для обеспечения дополнительного контроля содержания в продуктах питания и кормах ГМО необходимо внести в российское законодательство принцип «трассируемости» (прослеживаемости), позволяющий прослеживать наличие генно-инженерно-модифицированных организмов и продуктов, произведенных из них, на всех стадиях размещения продукции на рынке.

Применение инструмента трассируемости ГМО является обязательным в экологическом и продовольственном праве Европейского Союза.

По законодательству ЕС «трассируемость» означает способность обнаружить генно-инженерно-модифицированные организмы и продукты, произведенные из них, на всех стадиях размещения продукции на рынке посредством использования производственной и реализационной цепочек.Отслеживание требуется всюду по цепи производства пищевой продукции и кормов.

Эта мера имеет две главных цели: сначала сообщить потребителям через обязательную маркировку о составе этого продукта, и, во-вторых, создать «безопасную сеть», основанную на отслеживании этих продуктов на всех стадиях производства и размещения на рынке.

Требования трассировать ГМО существенно облегчают изъятие продукции, причинившей вред здоровью людей, животных и состоянию окружающей среды, включая экосистемы, а также обеспечение мониторинга за потенциальными рисками воздействия ГМО на здоровье человека и окружающую среду. Трассируемость способствует предоставлению точной информации о продукте хозяйствующим субъектам и потребителям с целью реализации ими права выбора продуктов.

В практике Европейского Союза правила о трассируемости распространяются на продукты питания и корма, произведенные из/или с использованием генно-инженерно-модифицированных организмов. Действие инструмента трассируемости реализуется путем присвоения идентификационных номеров и кодов генно-инженерно-модифицированным организмам. Этот код является «уникальным идентификатором», потому что он позволяет легко определить конкретный ГМО, внесенный в реестр по результатам исследования и регистрации. Код однороден и состоит из букв и чисел, позволяя точно идентифицировать генно-инженерно-модифицированный организм на основе санкционированного действия преобразования ГМО (т.е. изменения молекулярной структуры), в ходе которого был получен данный генно-инженерно-модифицированный организм и который обеспечивает средство для получения специальной информации, свойственной для данного генно-инженерно-модифицированного организма.

Хозяйствующие субъекты, деятельность которых связана с выпуском на рынок продукции, произведенной из/или с использованием ГМО, обязаны письменно информировать последующих производителей в цепи производства или обработки данного продукта, что продукт получен из/или с использованием генно-инженерно-модифицированных организмов. Таким образом, данный инструмент отслеживания ГМО, применяемый в Европейском Союзе совместно с маркировкой продукции, позволяет идентифицировать производителей, которые произвели продукцию, и в случае причинения вреда здоровью людей и состоянию окружающей среды изъять продукцию с рынка в кратчайшие сроки.

В настоящее время законодательство Российской Федерации не устанавливает обязанность товаропроизводителей указывать на товаре информацию о коде, идентифицирующий ГМО в процессе его государственной регистрации. Учитывая потенциальную опасность причинения вреда здоровью людей при выпуске на рынок генно-инженерно-модифицированных организмов в окружающую среду, представляется целесообразным вносить в Государственный реестр пищевых продуктов, материалов и изделий, разрешенных для изготовления на территории Российской Федерации или ввоза на территорию Российской Федерации информацию о конкретных генно-инженерно-модифицированных организмах, использованных при производстве и/или обработке пищевых продуктов; присваивать уникальные коды таким генно-инженерно-модифицированным организмам с целью их идентификации на всех стадиях производства и реализации продуктов питания и/или их компонентов; наряду с информацией о наличии в продуктах питания компонентов, полученных с применением генно-инженерно-модифицированных организмов, указывать на товаре данные уникального кода генно-инженерно-модифицированных организмов, использованных при производстве или обработке продуктов питания и/или их компонентов. Для реализации данных направлений, законопроектом предлагается включить принцип трассируемости в систему специальных принципов генно-инженерной деятельности.

Смотрите также: